Почему Чубайс испугался деглобализации?

На полях Всемирного экономического форума в Давосе один из наиболее статусных либералов в российской политике – глава Роснано Анатолий Чубайс – неожиданно заявил о кризисе либерализма в мире, следствием чего стала деглобализация, то есть процесс, обратный глобализации. В итоге, по его словам, жизни миллионов людей радикально изменятся.

«Все зло глобализации уже увидели, добро не очень заметили, а зло деглобализации еще предстоит увидеть», – пообещал он, не уточнив, чего именно нужно бояться.

А все-таки – чего именно? Об издержках глобализации пишут часто и много, в их числе разрушение производства в ряде стран, рост безработицы, финансовые и миграционные кризисы, усиление монополий и даже международный терроризм. Отсюда избрание Дональда Трампа, выход Великобритании из ЕС и другие признаки того, что Чубайс называет деглобализацией. Но каковы ее издержки, которые, как пророчит Чубайс, изменят жизнь миллионов людей в худшую сторону?

Прежде всего, необходимо понимать, что никто сейчас не знает, насколько далеко продвинется деглобализация и какие именно формы она примет в дальнейшем. Следовательно, можно говорить не о гарантированных бедах, а о возможных рисках на пути усиления суверенитета отдельных стран с одновременным падением влияния международных организаций (от НАТО и ЕС до МВФ и ВТО), транснациональных корпораций и, как добавили бы конспирологи, «мирового правительства»?

Экономисты выделяют следующие угрозы деглобализации.

Во-первых, это сокращение объемов международной торговли вследствие усиления протекционизма – возведения барьеров для защиты национального производителя. То, что после мирового финансового кризиса ее рост замедлился и сильно отстает от роста мирового ВВП, называют одним из главных симптомов деглобализации. А ведь после Второй мировой войны именно международная торговля была главной причиной роста благосостояния многих стран и народов.

Если этот процесс пойдет вспять, произойдет перестройка рынка, в результате чего доходы одних вырастут, а других, заточенных под нынешнюю модель, упадут. При этом среди проигравших будут не только западные миллиардеры, но и рабочий класс развивающихся стран, и все, кто более-менее встроился в глобальную экономическую модель и ее коммерческие взаимосвязи.

Во-вторых, это замедление научно-технического прогресса и снижение производительности труда. В условиях патернализма и экономического эгоизма одним странам будет гораздо сложнее перенимать и усваивать технологии других. То, что сейчас развивается под давлением конкуренции и благодаря открытым рынкам, сделает шаг назад – ко временам закрытых советских НИИ.

В-третьих, это удорожание ряда товаров и ухудшение их качества. То, что раньше делалось, например, в Китае, потому что так дешевле, будет делаться, например, в Аризоне, что даст рабочие места американцам, но повысит себестоимость. Что же касается качества товаров и услуг, это неизбежное следствие снижение конкуренции, в том числе на мировом рынке.

В-четвертых, это усиление международной напряженности. Сюда необходимо отнести как новые финансовые и торговые войны, так и самые настоящие – за ресурсы, прежде всего энергетические. Главной зоной риска в таких условиях становятся как бы ничейные территории, например Арктика, Антарктида и Мировой океан.

Конфликт между США и Китаем по поводу пошлин, как и попытки США выдавить Россию с европейского рынка сжиженного газа, – это следствие не глобализации, а как раз деглобализации.

В-пятых, у бедных стран будет еще меньше шансов приблизиться к уровню богатых (в чем, кстати, обвиняют и глобализацию тоже, подчас справедливо). В условиях закрытых рынков, экономического эгоизма и сокращения инвестиций отстающим будет еще сложнее внедрять у себя наработки более успешных игроков.

В-шестых, усиление «суверенного начала» в государствах и обществах приводит к консервации (сохранению) не только хорошего, но и плохого. В этом списке могут быть лженаука, трайбализм, самые дикие культы, антицивилизационные традиции и архаические пережитки – от кровной мести до ампутации конечностей как формы наказания, как было в Тибете еще совсем недавно.

Собственно, большинство либеральных экономистов, к числу которых можно отнести и Чубайса, видят в деглобализации только одно очевидное преимущество – снижение зависимости компаний от колебаний валютного курса. Все остальное они относят к числу проблем и издержек.

Но какими именно будут эти издержки, зависит, повторимся, от множества факторов, значимость которых пока что невозможно предсказать. Их можно только констатировать и описывать задним числом – по факту появления. Печать