Кремль собирает силы для удара по коммунистам. Зачем власть старается усиленно вдохнуть жизнь в угасающую «Справедливую Россию»

Перед выборами в Госдуму, которые стартуют через два года, Кремль пытается зачем-то реанимировать партию «Справедливая Россия», неуклонно теряющую поддержку избирателей. Это сознательная стратегия по дискредитации КПРФ, которая, в отличие от «эсеров», не боится критиковать федеральные власти. И вряд ли она удастся.

Блеск и нищета «эсеров»

«Справедливая Россия» в 2006 году изначально появилась в результате слияния трех партий лево-патриотической ориентации — «Родина», «Партия пенсионеров» и «Партия жизни». Взлетевшая было вверх популярность «эсеров» затем, однако, стала быстро угасать, что можно отследить по результатам федеральных и региональных выборов.

Например, на выборах в Государственную Думу в 2007 году она заручилась поддержкой почти 5,4 млн. избирателей (7,7%), получив 38 депутатских мандатов. Спустя четыре года за «эсеров» проголосовали уже 8,7 млн. избирателей (13,2%), что гарантировало получение 64 мандатов.


Ну а в 2016 году «Справедливая Россия» сумела обаять только 3,3 миллиона россиян (6,2%): едва преодолев избирательный барьер, она получила лишь 16 мест по партийным спискам.

В отдельных регионах результат оказался еще хуже. Скажем, в Мордовии в 2016 году «Справедливая Россия» получила менее 3% голосов избирателей, в Амурской и Московской областях — лишь немного больше 5%, на Чукотке, в Самарской, Тамбовской и Еврейской автономной областях — менее 6%.

После провального выступления на выборах в Госдуму кураторы партийной реформы в Кремле, видимо, крепко призадумались над тем, что делать со «Справедливой Россией». Один из сценариев — объединить ее с какой-то другой партией; например, с «Родиной», как предложил лидер последней и депутат Госдумы, избранный от «Единой России» Алексей Журавлев.

Затем эта тема пропала временно исчезла из фокуса общественного внимания — а на днях уже сам лидер «Справедливой России» Сергей Миронов огорошил своих избирателей: дескать, перед выборами в Госдуму в 2021 году «эсеры» могут объединиться с другими левыми партиями. Причем если верить Миронову, переговоры уже идут вовсю.

Охота за электоратом

Зачем нужно объединение, догадаться нетрудно — «эсеры» попытаются оттянуть электорат КПРФ, которая в последнее время становится все более опасной для Кремля. В отличие от «Справедливой России», компартия жестко критиковала и пенсионную реформу, и повышение НДС.

Коммунисты сумели вывести на российские улицы сотни тысяч сторонников, и конвертировав общественное недовольство реформами правительства в реальные победы на выборах в Хакасии, Ульяновской и Иркутской областях. «Справедливая Россия» никаких побед не одерживала.

Даже лидер КПРФ Геннадий Зюганов усомнился в том, что лидер «справороссов» способен объединить левые партии перед выборами в Госдуму. «Можно собираться, объединяться, но толку от этого мало: Миронову и его коллегам не хватает четкости в понимании ситуации, честности оценок и политической воли для того, чтобы действительно бороться за справедливость, а не имитировать эту борьбу», — заявил Зюганов.

— На первый взгляд, есть возможности для договоренностей, как в «Женитьбе» у Гоголя, когда губы одного претендента приставляются к носу другого. Однако здесь действует другая логика, говорит в беседе со «Свободной прессой» вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. — Объединение с «Родиной» сомнительно: деятели последней понимают, что «Справедливая Россия» при объединении их поглотит, а «эсерам» не хотелось бы отказываться от своей самости, принимая бренд «Родины».

Да, у «Родины» лучше бренд, но проблемы с его наполнением, у партии нет ни раскрученных лидеров (в отличие от 2003 года, когда в «Родине» были и Сергей Глазьев, и Дмитрий Рогозин), ни думской фракции. У «эсеров» бренд угасающий, но есть фракция, и Миронов все же намного известнее Журавлева.

Серавин: все политические партии — в кризисе

О том, что творится сегодня со «Справедливой Россией», «Свободная пресса» расспросила и нашего постоянного эксперта, директора исследовательских программ экспертной группы «PieR» Александра Серавина.

— В 2006—2007 годах, когда проводилась политическая реформа, возникла идея создания центристской партии — и под это в «Справедливую Россию» слили других. Но перед выборами в Государственную Думу испугались, и «Справедливую Россию» превратили в спойлеров.

Тогда, после выборов в 2016 году, я выступил с рядом докладов о будущем партийной системы России. Об этом еще никто говорить не хотел — и даже не был готов, а ряд моих докладов даже вызвали у коллег шок!

А я говорил всего лишь о том, что новые время требуют новых подходов: политические партии в России находятся в кризисе, доверие к ним падает, лидеры стареют. Именно поэтому Миронову войти в «электоральную реку» дважды (как бы ему этого не хотелось) не получится: реформа должна смести и его, и руководителя, вероятно, «Родины».

«СП»: — А в чем, на ваш взгляд, должна заключаться эта реформа?

— Чтобы прогнозировать будущее политической системы в России, необходимо для начала создать ясную, понятную и технологичную модель этой системы. У большинства стран такой план есть! А в нашей стране плана развития политической системы — нет, поэтому и не стоит удивляться, почему и партии, и их лидеров носит из стороны в сторону в поисках будущего!

Политтехнологи, представляющие разные партии, на съездах могут вместе выпить и договорится о совместных планах, — но как только заходит речь о планировании политической системы, они впадают в шоковое состояние.

«СП»: — Неужели даже в странах с развитым парламентаризмом, типа Германии или Франции, власти занимаются таким проектированием?

— Конечно! Без спланированного развития политической системы не может быть устойчивой экономики — это азбука! Политика и экономика — две стороны одной медали, и если экономику мы планируем на десятилетия и более вперед, то почему не планируем политику?!

Только идиот-экономист будет вкладывать серьезные деньги в страну, где отсутствует ясность в развитии политической системы. Представьте: полный экономический цикл занимает порядка 16 лет, а если через пять лет в регионе или стране приходит к власти, например, иная политическая сила и начинает менять принципы договоренностей, то какой бизнесмен в такую «систему» захочет вкладываться? Печать